«Пена дней» и другие истории - Борис Виан

нее? – снова спросил Николя.

– Самое скверное…

Тут Колен сообразил, что он говорит, и взглянул на Хлою. Он так любил ее в эту минуту, что готов был убить себя за неосторожно вырвавшиеся у него слова. Хлоя, забившись в угол сиденья, кусала себе пальцы. Ее шелковистые волосы упали ей на лицо, а меховая шапочка валялась под ногами. Она вся исходила в плаче, будто грудной младенец, только плач этот был беззвучный.

– Прости меня, Хлоя, я чудовище.

Колен придвинулся к ней и прижал ее к себе. Он целовал ее бедные, обезумевшие глаза и слышал глухие и редкие удары своего сердца.

– Мы тебя вылечим, – сказал он. – Я только хотел сказать, что для меня нет ничего ужаснее, чем видеть тебя больной, какой бы ни была твоя болезнь…

– Мне страшно, – сказала Хлоя. – Он наверняка сделает мне операцию.

– Нет, – сказал Колен. – До этого дело не дойдет, ты вылечишься.

– Что у нее? – снова спросил Николя. – Я могу чем-нибудь помочь?

Он тоже выглядел крайне несчастным. От его обычной самоуверенности не осталось и следа.

– Хлоя, милая моя Хлоя, – умолял Колен, – успокойся!

– Конечно, – сказал Николя, – она очень быстро вылечится.

– Нимфея… – произнес Колен. – Подумать только! Где она могла ее схватить?

– У нее нимфея? – с недоверием переспросил Николя.

– Ну да, нимфея, или, если угодно, водяная лилия, в правом легком. Профессор сперва думал, что там всего лишь какой-то зверек. Но оказалась нимфея. Мы видели ее на экране. Она уже довольно большая, но в конце концов с ней, наверное, все же удастся справиться.

– Разумеется, – сказал Николя.

– Вы не представляете себе, что это такое, – рыдала Хлоя. – Мне так больно, когда она там колышется!

– Не плачьте, – сказал Николя. – Слезами горю не поможешь, а вы только устанете.

Машина тронулась. Николя медленно вел ее, пробираясь через нагромождения домов. Солнце постепенно исчезало за деревьями, и ветер свежел.

– Доктор советует ей уехать в горы, – сказал Колен. – Он уверяет, что холод убьет эту мерзость.

– Она подцепила ее во время нашего путешествия, – сказал Николя. – На той дороге было полно всякой дряни этого рода.

– А еще он сказал, что вокруг Хлои все время должны быть цветы. Это испугает нимфею.

– А зачем ее пугать? – спросил Николя.

– Чтобы она не зацвела. Не то она даст новые побеги, – ответил Колен. – Но мы этого не допустим.

– В этом и состоит все лечение? – спросил Николя.

– Нет, не все.

– А еще что?

Колен ответил не сразу. Он чувствовал, как Хлоя плачет, уткнувшись ему в плечо, и ненавидел ту пытку, на которую он вынужден ее обречь.

– Ей нельзя пить, – выговорил он наконец.

– Как?.. Совсем ничего?

– Ничего.

– Ну, не может же быть, чтобы совсем ничего!..

– Две чайные ложечки в день… – прошептал Колен.

– Две чайные ложечки!..

Больше Николя ничего не спрашивал. Он уставился в дорогу перед собой.

XLI

Ализа дважды позвонила и стала ждать. Входная дверь показалась ей как-то уже, чем обычно, а ковер на лестнице более блеклым и не таким ворсистым. Николя открыл.

– Здравствуй!.. – сказал он. – Ты пришла их навестить?

– Да, – ответила Ализа. – Они дома?

– Входи. Хлоя дома.

Он затворил за Ализой дверь. Она внимательно поглядела на ковер.

– Тут стало значительно темней, чем было раньше, – сказала она. – Как это объяснить?

– Не знаю, – ответил Николя.

– Странно. А разве на этой стене не висела картина?

– Не помню. – И Николя неуверенно провел рукой по волосам. – В самом деле, здесь как будто что-то изменилось в обстановке.

– Вот именно, – сказала Ализа.

На ней был хорошо сшитый коричневый костюм. В руке она держала букет нарциссов.

– А вот ты в отличной форме, – сказал Николя. – Все в порядке?

– Да… В порядке… Видишь, Шик подарил мне костюм…

– Он тебе очень идет.

– Мне повезло, что герцогиня де Будуар носит тот же размер, что и я. Костюм этот куплен по случаю. Шик захотел получить записку, которая лежала в его кармане, вот ему и пришлось купить весь костюм.

Она поглядела на Николя и добавила:

– А ты неважно выглядишь.

– Не знаю… Мне кажется, я старею…

– Покажи-ка мне твой паспорт, – сказала Ализа.

Николя полез в задний карман брюк.

– Вот, держи.

Ализа раскрыла паспорт и побледнела.

– Сколько тебе лет? – спросила она тихо.

– Двадцать девять.

– Погляди-ка, какой здесь стоит год рождения.

Он посчитал. Получилось, что ему теперь тридцать пять.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он.

– Видимо, ошибка, – сказала Ализа. – Тебе и на вид не больше двадцати девяти.

– Но до сих пор мне никто не давал больше двадцати одного.

– Надеюсь, это как-нибудь обойдется, – сказала Ализа.

– У тебя красивые волосы, – сказал Николя. – Пошли к Хлое.

– Что же здесь все-таки происходит?.. – задумчиво проговорила Ализа.

– О, все дело в этой болезни. Она нас всех потрясла. Как только Хлоя выздоровеет, я снова помолодею.

Хлоя лежала на кровати в лиловой шелковой пижаме и длинном стеганом халате из бежевого атласа с оранжевым отливом. Вокруг стояло много цветов, главным образом орхидей и роз, но были также и гортензии, гвоздики, камелии, длинные ветки цветущих персиков и миндаля и целые охапки жасмина. Грудь ее была открыта, и под правым соском на янтарной коже отчетливо виднелся синий венчик. Скулы ее чуть порозовели, глаза горели сухим блеском, и легкие, шелковые нити волос казались наэлектризованными.

– Укройся, ты простудишься! – воскликнула Ализа…

– Нет, – пробормотала Хлоя. – Так надо. Это лечение.

– Какие красивые цветы! Колен небось разорится на цветах, – пошутила Ализа, чтобы рассмешить Хлою.

– Да, – прошептала Хлоя и жалко улыбнулась. – Он ищет работу, поэтому его сейчас нет дома.

– Почему ты говоришь так тихо? – спросила Ализа.

– Я хочу пить, – беззвучно прошептала Хлоя.

– Ты в самом деле пьешь только две чайные ложки в день?

– Да, – вздохнула Хлоя.

Ализа наклонилась и поцеловала ее.

– Ты скоро поправишься.

– Да. Завтра Николя увозит меня отсюда.

– А Колен? – спросила Ализа.

– Он остается. Ему придется работать. Мой бедный Колен!.. У него нет больше инфлянков…

– Почему?

– Из-за цветов…

– Она растет? – спросила Ализа.

– Нимфея? – совсем тихо переспросила Хлоя. – Нет, мне кажется, она засыхает.

– Значит, все хорошо?

– Да, – сказала Хлоя. – Но мне так хочется пить.

– Почему ты не зажигаешь свет? Здесь очень темно.

– Это длится уже некоторое время. Да, уже некоторое время, и тут ничего не поделаешь. Вот попробуй сама. Зажги…

Ализа повернула выключатель, и вокруг лампы вспыхнул тусклый ореол света.

– Лампы умирают, – сказала Хлоя. – И стены уменьшаются. И вот это окно тоже…

– Правда? – спросила Ализа.

– Погляди.

От огромного окна, занимавшего прежде всю стену, остались всего два узких проема с закругленными углами. А между